Комбатант - Страница 24

— Да оставьте, — махнул рукой профессор. — Я же не зверь, все понимаю: у тайных агентов так принято… Проходите. Признаюсь вам по совести: еще вчера я был в столь дурном настроении, что самолично спустил бы вас с лестницы. Исключительно развлечения ради, дабы разогнать дурное настроение. Но сегодня опыты закончились удачно, ошибка в расчетах отыскалась и была исправлена, результаты прекрасные, и потому я настроен крайне благодушно. Везет вам, одним словом… Вот только водки я сегодня предлагать не буду. Не из недоброжелательства, а исключительно потому, что через полчаса сяду описывать результаты эксперимента, нужно иметь ясную голову… Ну, как у вас тайные дела? Удалось найти Штепанека?

— Пока еще нет, — ответил Бестужев чистую правду. — Появились… сложности. Профессор, я собственно, пришел к вам за консультацией. Быть может, вы будете столь любезны…

— Я вам, уже, кажется, говорил, что крайне скептически смотрю на возможность военного применения телеспектроскопа…

— Речь как раз пойдет о применении вполне мирном, — сказал Бестужев. — Вот об этом вы как раз говорили достаточно подробно. Вы упомянули, что предлагали Штепанеку какое-то совершенно другое применение аппарата… Не шла ли речь о кинематографе?

— Поразительно! — прогремел профессор. — Вы перестали интересоваться войной и занялись мирным кинематографом?

— Так обернулось…

— Рад за вас. Дело вполне реальное… и касается именно кинематографа.

— Если это секрет…

— Да что вы, какие могут быть секреты, когда речь идет об отвлеченной идее без инженерных решений?

— Не будете ли вы в таком случае столь любезны…

— Садитесь, — сказал профессор. Сам он расхаживал по комнате размеренно, не спеша, заложив руки за спину. Должно быть, именно так он читал лекции. — Идея у меня родилась достаточно простая: использовать аппарат Штепанека для создания… названия я так и не подобрал. Назовем это в рабочем порядке «кинематографом на дому». По аналогии с телефоном… ну, скажем, синемафон. Вот здесь, допустим, — он широким жестом обвел комнатку, — установлен передающий аппарат, с которым по всей Вене соединены проводами десятки, сотни принимающих. В точности так, как это обстоит с телефоном: станция и многочисленные аппараты. Отсюда мы передаем по проводам заснятые на кинопленку фильмы… и не только фильмы. Если установить передающий аппарат в театре, в мюзик-холле, в опере, можно передавать зрителям спектакль, представление… черт побери, да можно, в конце концов, передавать и лекции по самым разным областям знания, да что угодно! Представляете?

— Пожалуй… — сказал Бестужев.

— Главное препятствие, что аппарат Штепанека пока что способен передавать только немое, неозвученное изображение. Но это чисто технологическая трудность, которую при вдумчивой работе можно и преодолеть. У меня даже появились кое-какие идеи касательно передачи звука, но я не могу заниматься этим в одиночку, без Штепанека. Как вам идея?

— Она действительно захватывающая, — сказал Бестужев. — Получается, всякий, вернувшись вечером домой, сможет сесть к аппарату и, вместо того чтобы отправляться в кинотеатр или оперу, получать фильмы и спектакли, так сказать, по подписке на дом?

— Именно. Да что угодно — спектакли, лекции, проповеди, кафешантанные номера… — профессор ухарски подмигнул. — У меня есть сильное подозрение, что значительная часть людей предпочтет великим драмам Шекспира канкан в исполнении парижских танцовщиц, не зря же на один театр приходятся десятки кафешантанов, мюзик-холлов и прочих заведений невысокого пошиба… Такова уж человеческая природа, смешно думать, что на первом месте будут оперы и лекции по минералогии… Признаюсь вам честно: идею эту я не сам придумал, а почерпнул из фантастических романов Робида… не доводилось читать? Жаль, великолепная гимнастика для ума и великолепно освежает мозги после напряженных ученых занятий… Ну, вы вполне поняли мою мысль?

— Да, конечно, — сказал Бестужев.

И подумал: уж не эту ли идею собирается использовать против своих обидчиков заокеанский миллионер Хейворт? Чрезвычайно похоже. Конечно, если эта штука распространится в массовом масштабе подобно телефону, она не истребит кинотеатры совершенно — но финансовый ущерб им наверняка нанесет огромный. Все, кто располагает мало-мальским достатком, захотят приобрести подобный аппарат: не нужно выходить из дома, особенно в ненастную погоду, не нужно далеко ехать, не будет опасений, что сосед по креслу в кинотеатре окажется совершенно неподходящим субъектом, вульгарным, скверно пахнущим, а то и подвыпившим… Несказанное удобство!

— Профессор… — начал он задумчиво. — А вам не кажется, что это устройство убьет театр? Оперу?

Профессор прищурился:

— Мой юный друг, а разве фотография убила живопись? Разве тот же кинематограф убил театр? Даже если кинематограф станем звуковым, даже если во многих домах появятся синемафоны, какая-то часть людей будет по-прежнему ходить в театр, чтобы увидеть спектакль не на экране, а в исполнении «настоящих», живых актеров… или попросту для того, чтобы других посмотреть и себя показать, как это в привычке у нашего светского общества, для коего выход в театр — не приобщение к сокровищам духа, а всего-навсего еще один светский обычай… Театр, конечно, не умрет… а вот кинотеатры, сдается мне, если и не захиреют окончательно, то резко уменьшатся в количестве…

— Боюсь, их владельцам это не понравится, — осторожно сказал Бестужев.

Профессор развел руками: