Комбатант - Страница 29

Бахметов, потирая руки, взялся за бутылку:

— Ну что же, за успех парижского дела?

— Вот это — охотно, — сказал Бестужев. — А вас, значит, тоже передислоцировали в Париж…

— Ну разумеется. История ведь не кончена. Мало ли какая там понадобится научная консультация… Что ж вы его так… упустили? В руках у вас был…

— Случается… — сказал Бестужев понуро. — Ничего, в Париже сделаю все возможное, и невозможное тоже…

Бахметов лукаво прищурился:

— Алексей Воинович, чистого любопытства ради… Вас тоже уговорили в Специальный комитет?

Бестужев впервые в жизни слышал о Специальном комитете в связи с этим делом — и представления не имел, что это за зверь такой. Но узнать хотелось: штафирка-профессор в такие вещи, изволите ли видеть, посвящен, а от офицера Отдельного корпуса почему-то скрыли…

Естественно, никак нельзя было спрашивать прямо: а о чем это вы, сударь, речь ведете? Ну, в конце концов, жандармом Бестужев был опытным…

С самым спокойным выражением лица, не выказав ни малейшего удивления, он, в свою очередь, спросил непринужденно:

— Судя по слову «тоже», вас самого уже уговорили вступить в Специальный комитет?

— Уговаривали, и настойчиво. Опасаюсь, что уговоры продолжатся, если дело завершится успешно. Но что-то не лежит у меня душа к этому новообразованному учреждению.

— Почему это? — спросил Бестужев с видом крайнего простодушия. — Дело, в конце концов, государственное… Не выпить ли нам еще, по стопочке?

Профессора определенно распирали некие эмоции. И после очередной чарочки, воинственно выставив растрепавшуюся бороду, выпалил:

— Извините-с, Алексей Воинович! Вы вольны поступать как вам вздумается, в жизни никому судьей не был, но что до моей скромной персоны — позвольте уж оставаться в границах давно для себя очерченных моральных принципов. Проще говоря, пачкаться об этот комитет не желаю.

— Отчего же так сурово? — спросил Бестужев, изображая крайнее удивление. — Согласились же вы поехать с нами в Вену для научной, так сказать, поддержки, вот и в Париж едете… Участвуете в поисках, уж не отрицайте, самым активным образом.

— Вот именно! — сварливо сказал Бахметов. — И далее намерен участвовать. Вы совершенно правы — поиски господина инженера Штепанека и покупка у него аппарата — дело и в самом деле, простите уж за скверный каламбур, государственное. Однако, будучи, так сказать, призван в ряды и поставлен под знамена, я не в полной мере себе представлял ситуацию. Не знал всего. Спасибо, нашлись умные люди, объяснили, предложение сделали заманчивейшее, оклад жалованья по Специальному комитету, право же, баснословен…

— За чем же дело стало? — Бестужев осторожно заводил собеседника. — Приличный оклад, государственное дело…

— Можно попросту, Алексей Воинович? Мы же сейчас, я так понимаю, беседуем совершенно приватно… Неужели вы настолько уж циничны? Безбрежно?

— Я? — пожал плечами чуточку сбитый с толку Бестужев. — Ну, не сказал бы… Так, самую чуточку. Все мы, что там лукавить, легким цинизмом отличаемся, да и профессия моя заключается отнюдь не в воспитании благородных девиц из Смольного института. Но вот безбрежным циником, простите, я бы себя ни за что не назвал.

— Хотите сказать, что не дали еще согласия?

— Представьте, не дал, — сказал Бестужев. — Размышляю вот…

— Ах, вот как? Ну, в таком случае примите мои извинения за предположения о безбрежности цинизма вашего… Значит, тоже понимаете, сколь неприглядную роль вам навязывают.

— Вы полагаете, она так уж неприглядна?

— Непригляден в первую очередь сам комитет, — сказал Бахметов, опрокидывая стопку и лениво откусывая уголок рассыпчатого венского печеньица. — На бумаге, да и в глазах общественного мнения выглядит все крайне прилично, я бы даже выразился, благородно и возвышенно. Ибо сопровождается высокопарными словесами о преодолении отставания российского флота, о выводе его в число самых передовых по оснащенности новейшими техническими достижениями… Красиво звучит, я согласен: Специальный комитет по оборудованию военных судов новейшими электротехническими аппаратами… Благороднейшее предприятие! — Судя по размашистым жестам, некоторой сбивчивости в речи и раскрасневшемуся лицу, до прихода к Бестужеву профессор одну бутылочку коньяка уговорил-таки целиком. — Всяк, кто патриотически настроен, рукоплескать должен и испускать восторженные крики! — Он вдруг понурился, подергал бороду. — Алексей Воинович, вы же, как сами рассказывали мне с Аверьяновым, наблюдали действие аппарата… На суше он, согласитесь, совершенно непригоден для войсковых нужд… или пригоден в степени самой крохотной… скажем, при окарауливании крепостей и складов военного имущества, верно?

— Да, пожалуй, — кивнул Бестужев. — Главное я уловил: пока аппарат в прямом смысле слова привязан проводами к источнику электрической энергии, в полевых условиях толку от него нет. Но военные суда как раз и располагают достаточно мощными источниками электричества…

Бахметов воинственно нацелился в него пальцем:

— Вы — кадровый офицер, не морской, правда, но какая разница? Вы что же, всерьез полагаете, что установка телеспектроскопов Штепанека на военных судах даст какое-то преимущество перед старыми добрыми биноклями и подзорными трубами? А?

Бестужев замялся. В конце концов, осторожно подбирая слова, произнес:

— Да нет, особых преимуществ я тут не вижу.

— Выходит, австрияки отказались от аппарата по причине отнюдь не тупости и косности? Наоборот, по здравому рассуждению пришли к выводу, что никаких преимуществ перед биноклями он не дает? Так и в резолюции написали? Я же видел все бумаги… Рассматривая происходящее с этой точки зрения, приходишь к логическому выводу, что наши военные чины как раз и проявили тупость с косностью, ухватившись за аппарат изобретателя, дурные деньги на это выбрасывая… — он широко ухмыльнулся. — Да нет, Алексей Воинович, я и не думаю оскорблять наших бравых генералов в недостатке ума. Они тут не виноваты, не от них зависит, просто-напросто дальногляды Штепанека на кораблях российского военно-морского флота будет внедрять его императорское высочество, великий князь Алексей Александрович, высочайший шеф оного флота. Совместно с французскими промышленниками, коим будет передан заказ на производство огромной партии, даже какое-то акционерное общество создается — боже упаси, никакого отношения к специальному комитету не имеющее и в каких бы то ни было с ним сношениях не состоящее… Ну а коли уж высочайший шеф военно-морского флота лично сей прожект патронирует, ситуация понятная…